Datasets:
d0rj
/
ru-mhr-parallel

Dataset card Data Studio Files
xet
Community
1
ru
stringlengths
2
1.74k
mhr
stringlengths
2
1.63k
— Ну, чего вы хотите от меня?
— Ну, мом те мый дечем йоднеда?
— За такое дело нужна добавочная плата, — подал голос кто-то из сплавщиков.
— Тыгай паша годым ешарен тӱлыман, — ала-могай сплавщикын йӱкшӧ шоктыш.
— Хорошо... — согласился хозяин.
— Йӧра... — кӧныш оза.
— Заплачу.
— Тӱлем.
— По целковому!
— Цолковыйым!
По целковому! — дружно закричали рабочие.
Цолковыйым! — рӱжге тӱшкан кычкыралыт пашазе-влак.
— Дело серьезное!
— Паша кӱлешан!
— Пока выше четвертака не могу.
— Кызытеш четвертак деч кӱшкӧ ом керт.
Вот если выйдем на Волгу первыми, тогда другое дело.
Теве Юлыш икымше шуына гын, тунам вес паша.
И хозяин настоял на своем.
Оза шкеж велнак шога.
Сплавщикам пришлось согласиться.
Сплавщик-влаклан кӧнаш логале.
Вскоре над Кокшагой дружно зазвенела песня.
Вашке Какшан ӱмбалне рӱж мурымо шокташ тӱҥале.
— Давай!..
— Айда!..
Давай!
Айда!
Поторапливайся! — покрикивал Эргубаев.
Вашке! — кычкыралеш Эргубаев.
— А ну, живей, живей, голуби, — подбодрял рабочих Пеньков.
— А ну, чолганрак, чолганрак, кеде-влак, — кумылаҥда пашазе-влакым Пеньков.
И по Кокшаге поплыли тяжелые сосновые бревна.
Теве Какшан мучко неле пӱнчӧ сорым-влак ияш тӱҥальыч.
Вот они сбились в большом омуте.
Теве нуно кугу агурышто пижыныт.
Сплавщики на двух лодках поспешили туда.
Сплавщик-влак кок пуш дене тушко вашкышт.
С большими усилиями они протолкнули бревна баграми.
Кугу вийым пыштен, нуно пагор дене пырня-влакым шӱкальыч.
Пройдя круговорот, бревна поплыли дальше, вниз по реке.
Вӱдпӧрдемым эртен, сорым-влак умбак, эҥер дене ӱлыкыла ийыч.
За одним из поворотов показалась гавань.
Ик савыртыш деч вара гавань койылалтыш.
И вот уже бревна натыкаются на нее.
Да теве сорым-влак тушко миен тӱкнедылыт.
Дальше путь закрыт.
Умбакыже корно петырналтын.
Сплавщики собрались на обоих берегах группами и стали рассуждать о том, что делать дальше.
Сплавщик-влак кок серышкат тӱшка дене погыненыт да мом умбакыже ышташ манын кутыркалат.
— Прорвать гавань!
— Гаваньым шалаташ!
Чего смотрите! — кричал Пеньков, приближаясь на небольшой лодке.
— Мом ончеда! — кычкырале Пеньков, изирак пуш деке лишеме.
Рабочие направились к гавани.
Пашазе-влак гавань деке кайышт.
Но там охрана, там люди Кости Дубникова.
Но тушто орол-влак, тушто Костя Дубниковын еҥже-влак.
Эргубаев подзадоривал сплавщиков:
Эргубаев сплавщик-влакым алгаштара:
— А ну, ребята, поднажмем!
— А ну, рвезе-влак, ишалтена!
Пошли вперед!
Ончык кайышна!
Наша возьмет!
Мемнан налеш!
Людей Пенькова больше.
Пеньковын еҥже шукырак.
Первые из них уже подступили вплотную к сплавщикам Дубникова.
Ик тӱшка Дубниковын сплавщикышт деке чакак толын шогальыч.
Раздались первые оплеухи.
Икымше совкалымаш шоктыш.
На одной стороне берега завязалась драка, и над рекой повис шум.
Ик сер могырышто кредалмаш тӱҥале, а эҥер ӱмбалне йӱк-йӱан кержалте.
Пока одни дракой отвлекают внимание охраны, другие, на противоположном берегу, не теряя времени, распускают часть гавани, и та, освободившись от привязи, медленно отходит на середину реки.
Иктыштын орол-влакым кредалмаш дене ондалат гын, весе-влак, вес могыр серыште, жапым йомдарыде, гаваньым изиш луштарат, садыже, вӱраҥлыме деч утлен, эркын гына эҥер покшек тарвана.
В образовавшуюся брешь устремляются бревна.
Лийше вишыш сорым-влак писын тарванат.
Они, теснясь, напирают друг на друга.
Нуно, икте-весым шыгырнен, ончыко йогат.
И вот уже по всей Кокшаге идет лес Пенькова.
Теве ынде уло Какшан дене Пеньковын чодыраже кая.
Уцелевшую часть гавани сплавщики Пенькова отводят в сторону и перекрывают ею устье Кундыша.
Гавань деч кодшыжым Пеньковын сплавщикышт ӧрдыжкӧ кораҥдышт тудын денак Кундыш аҥым петырен шындышт.
Теперь отсюда не выйдет ни одно бревно.
Ынде тушеч ик пырнят толын ок керт.
Заложив руки за спину и прищурив от удовольствия заплывшие жиром глазки, Пеньков стоит на берегу и смотрит на проплывающий лес.
Серыште кидым шеҥгек кучен шогышо Пеньков йоген волышо пырням, куанен, коя дене оваргыше шинчажым пеле кумалтен, кумыл нӧлтын онча.
Вспыхнувшая драка быстро прекратилась, так как люди Дубникова отступили, они поняли, что им не отстоять гавань.
Ылыжше кредалмаш вашке чарныш, Дубниковын еҥышт чакныш, нуно умылышт: гаваньым аралаш ок лий.
И вот уже, сбившись в кучу, одни из них потирают ушибленные места, другие утирают разбитые в кровь носы.
Теве ынде, тӱшкаш чумырген, иктышт эмганыше верыштым йыгкалат, весышт вӱр лекмеш сусыргышо нерыштым ӱщтедат.
Из-за излучины реки показалась лодка.
Эҥер савыртыш шеҥгеч пуш койылалтыш.
Она причалила к берегу, и из нее вышел Дубников.
Тудо сер воктене чарныш, да тушеч Дубников лекте.
Он моложе и выше Пенькова.
Тудог Паньков деч рвезырак да кӱкшырак.
Его карие глаза глубоко сидят под черными лохматыми бровями.
Тудын кӱрен шинчаже шем нугыдо шинчапун йымалне келгыште шинча.
Сейчас они пылают гневом.
Кызыт тудо шыде дене йӱла.
Дубников подошел к Пенькову и поздоровался.
Дубников Пеньков дек тольо да саламлалте.
Он так сжал руку своего соперника, что тот чуть не вскрикнул от боли.
Тудо тушманжын кидшым туге кормыжтыш, садыже корштымо дене изиш гына ыш кычкырал.
— Ну, что с тобой сделать?
— Мом тыйым ышташ?
— Да ничего не сделаешь, — нагло ответил Пеньков.
— Да нимомат от ыште, — намысдымын вашештыш Пеньков.
— Твои бревна еще в лесу, а мои, видишь, прут.
— Тыйын пырнят але чодыраште, а мыйын, ужат, чымат.
Завтра вся зачистка пройдет.
Эрла чыла зачистке кая.
— Не врешь?
— От шойышт?
— Сам увидишь.
— Шке ужат.
— Ну, как бы там ни было, а все-таки так поступать, Николай Петрович, нечестно.
— Но кеч-мо-гынат, тыге ышташ, Николай Петрович, шот огыл.
— Это ты, Костя, поступаешь нечестно.
— Тиде тый, Костя, шот дене ыштен отыл.
Не буду же я ждать тебя целый месяц.
Мый тыйым ик тылзе вучаш ом тӱҥал.
— На этот раз я стерплю...
— Тиден ганалан мый чытем...
Твое счастье.
Тыйын пиалет.
Но в другое время я бы тебе все кости переломал, — сдерживая гнев, говорит Дубников.
Но вес жап годым мый тыйын лулегетым тодыштам ыле, — шыдыжым сорлыклен, ойла Дубников.
— И так сплавщики на нас багры поднимают, а если мы еще и между собой вражду затеем, то добра не жди.
— Тугакат сплавщик-влак ваштарешна пагорым нӧлтат, а ме шкеже ваш-ваш толашаш тӱҥалына гын, порым ит вучо.
Ну, что стоишь.
Ну, мом шогет.
Тащи водку.
Аракатым кондо.
Выпьем за встречу.
Вашлийме лӱмеш йӱына.
— Не захватил с собой, спешил.
— Мый пеленем налын омыл, вашкенам.
— Ты, право, настоящий разбойник...
— Тый, чынак, чылт вуянче улат.
Гавань разрушил и за это даже четверть водки не ставишь.
Гаваньым шалатенат, да эсогыл ик чырык аракамат от шынде.
Ладно, пусть будет так.
Йӧра, тек тыге лиеш.
Сегодня твой верх.
Таче тый кӱшнӧ улат.
А как же теперь с моим лесом?
А мыйын чодырам дене мо лиеш?
— Сделаемся, — небрежно заметил Пеньков.
— Ыштена, — куштылгын манеш Пеньков.
— Пришлешь приказчика, подсчитаем.
— Приказчикым колтет, шотлена.
Я продам его вместе со своим, а там сочтемся.
Мый шкемын дене пырля ужалем да оксажым тыланет пуэм.
— Пусть будет по-твоему...
— Тек тыйын семын лиеш...
— Дубников деланно улыбнулся и протянул сопернику руку.
— Дубников воштылалме гай ыштыш да тушманжылан кидшым шуялтыш.
— По рукам...
— Кидым пералтена...
— По рукам.
— Кидым пералтена.
За Кундышем воды Кокшаги помчали поток бревен быстрее.
Кундыш деч вара Какшанын вӱдшӧ пырня йогыным писын наҥгайыш.
И за два дня сплавщики дошли до деревни Шимшурга.
Кок кече гыч бурлак-влак Шимшурга ял турашкат шуыч.
И когда люди стали проходить мимо, их потянуло к жилью.
Эртен кайымышт годым еҥ-влакым илыме пӧртыш шупшаш тӱҥале.
Вот и сегодня многие, не дожидаясь «шабаша», а некоторые сразу же после обеда направились в деревню.
Теве тачат шукынжо, «шабашым» вучыдеак, а шукышт ткечывал деч вара вигак ялыш ошкыльыч.
Не отстали от них и девушки.
Ӱдыр-влакат нунын деч почеш огыт код.
Раньше Матра всегда ходила вместе с Чачи, а за последнее время она стала ее сторониться.
Молгунам Матрана эре Чачи дене пырля коштын, а пытартыш жапыште тупуйрак кояш тӱҥалын.
Правда, Матра не высказала подруге причину обиды, но по всему видно, что она очень обижена.
Чын, Матрана йолташ ӱдыржылан ӧпкежым луктын ок ойло гынат, иралтмыжым палаш йӧсӧ огыл.
На днях Матра дважды встречала Чопана, но каждый раз он уклонялся от разговора и уходил, ссылаясь на то, что у него нет времени.
Кодшо кечылаште Матрана иктаж кок гана сер воктелан Чопаным ужын. Но Чопан, жапем уке манын, пеш писын ӧрдыжкӧ кораҥеш.
Последний раз она видела его с Чачи.
Пытартыш гана тудым Чачи пелен ужын.
— О чем ты говорила с Чопаном? — поинтересовалась Матра.
— Тый Чопан дене мом кутырышыч? — умылынеже Матрана.
Но подруга ответила, что это был вовсе не он...
Но йолташ ӱдыржӧ вашештыш, пуйто садыже тудат лийын огыл.
Это окончательно разозлило Матру.
Тидыже Матранам чотак сырыктыш.
«Надо пойти к Пенькову и рассказать о том, где и когда она видела Чопана с Чачи.
"Пеньков дек каяш да Чопан ден Чачим кушто да кунам ужмыжым каласаш.
Беглеца поймают и посадят в тюрьму, да и его любимой достанется от урядника.
Куржшо еҥым кучат да тюрьмаш шындат, да йӧратымыжланат урядник деч логалеш.
Раз он не мой, пусть будет и не ее», — подумала Матра и быстро зашагала к кошевой.
Мылам йӧрен огыл гын, тудланат ынже йӧрӧ", — Матрана шоналтыш да кошевойыш писын каен колтыш.
Чачи встретила Чопана на обратном пути из деревни.
Чачи Чопаным ял гыч мӧҥгеш толмыж годым вашлие.
Они, взявшись за руки, брели по дороге, потом свернули на тропинку и остановились у неглубокого оврага.
Нуно, кидыштым ваш кучен, корно дене ошкылыт, вара йолгорыш савырнышт да куакшырак корем воктелан чарналтышт.
— Куда мы идем? — тревожно спросила девушка.
— Кушко ме каена? — тургыжланен йодо ӱдыр.